Не так давно в эфире ТК «Волга» после 10-летнего перерыва вновь начала выходить программа «Политическая кухня». Ее бессменный автор и ведущая Валентина Бузмакова, давным-давно получившая прозвище «старушка Бу» (она знает и не обижается) все так же энергична, иронична, называет больших начальников «мальчиками», не чурается молодежного сленга и может «припечатать» словечком - мало не покажется.
Я постаралась, по возможности, сохранить стилистику нашего разговора. Это первая часть беседы, вторую – «Политические деятели – они как обезьяны» - читайте в ближайшее время.
- Валентина Петровна, для начала давайте напомним историю программы «Политическая кухня».
- Есть такая великая женщина – Светлана Аркадьевна Колчинская. В 90-е годы она была гендиректором ТК «Волга». Сидели однажды, разговаривали. Я, как всегда, с претензиями: не то делаете! Она говорит: возьми и покажи, как надо, сделай сама. Я пошла, посидела перед камерой 15 минут и что-то наговорила. А они вечером взяли и поставили в эфир. Сначала вела программу одна, потом стала приглашать людей. Покойный мой друг Олег Маслов тогда говорил: «Знаешь, что интересно? У тебя люди думают! Смотришь – и видишь, что человек не просто текст произносит, он думать начинает». Это, наверное, высшая награда и высшая похвала.
Программа выходила до шести раз в неделю, поздно, иногда в прямом эфире, и порой я еще вечером не знала, кого позову в студию. Но драйв был – это что-то! Сейчас не то - один раз в неделю. Совершенно другой формат, какое-то пирожное с розочкой. Говорю: давайте хотя бы четыре раза в неделю выходить! А мне: «Да где ж ты столько ньюсмейкеров найдешь?» Но раньше находила же! У меня в гостях не только начальники были. Брала даже «городских сумасшедших» (в хорошем смысле этого слова). Впрочем, теперь их фиг позовешь в программу – такая вертикаль власти, такие интересы на эту власть завязаны… И дело даже не в том, что сейчас предвыборный период. Кто-то боится за бизнес, кто-то за карьеру, и нужно сто раз все утвердить… И если сегодня меня – справедливо! – порой упрекают в некоей односторонности – это потому, что вертикаль власти так проходит. Но я стараюсь идти по горизонтали.
- А почему в начале 2000-х программа перестала выходить?
- Сразу скажу: на «Волге» программу никто не закрывал. Я сама ушла. Были такие парни у нас в Нижнем – Вадик Воробьев и Леша Лихачев (ныне Вадим Воробьев – вице-президент ОАО «Лукойл», Алексей Лихачев – первый заместитель министра экономического развития РФ – «НС»). И мы решили с ними строить гражданское общество. Так я со своей программой оказалась на ННТВ и НТР. Светлана Аркадьевна на мой уход отреагировала тяжело, но я же не работала на «Волге», просто делала проект (который выходил именно благодаря ей).
Однако оказалось, что государственное телевидение – не мой формат. В 2002 году, когда первый раз выбирали Булавинова мэром, у меня то ли 14, то ли 16 программ сняли с эфира (на Булавинова делается ставка, а тут бузмаковские подколы!). Но надо отдать должное профессионалу Ольге Носковой – она программы снимала, но не резала. Это честно по отношению к автору (чего не скажешь о даме - я даже не помню ее фамилию - которая была здесь на «Эхе Москвы». У меня там вышло пять программ, так она из них кусками вырезала...).
Потом Гуля Ходырева (супруга Геннадия Ходырева, губернатора Нижегородской области в 2001-2005 гг. – «НС») пригласила работать на ТК «Кремль». Очень профессиональное было телевидение, очень профессиональная команда. Но «благодаря» программе с Климентьевым, который осмелился что-то сказать против Ходырева (слова гостей не вырезаю!), я вылетела. Потом в 2011 году месяц выходила на Дзержинском телевидении, хотела примирить Шанцева с Дзержинском перед выборами в Госдуму (в двух программах он у меня был). Но чтобы примириться, нужно слушать друг друга. А там одна сторона слушала, а другая плевала.
И вот сейчас мои друзья посмотрели – старушка скучает, и похлопотали. Хотя я иногда думаю: к чему это? Ситуацию не изменишь, «Волга» другая, все другое… Но так еще никогда не было, чтобы целая съемочная группа ко мне приезжала! Я-то привыкла «на коленке». Впрочем, «на коленке», может, и лучше: вся политика делалась раньше в моем саду на Славянской. Там и Булавинов «плакал у меня на груди», когда его накололи на губернаторских выборах, отдав его голоса Ивану Склярову, и Ходырева выбирали,… Много интересного было.
Нынче совсем другое время. Но журналист должен находить смысл в своей деятельности. Мой скромный сайт существует без денег, у меня нет сотрудников, которые могли бы его вести, но я считаю, что он должен быть, так как там, кроме прочего, выходит масса архивных материалов. К сожалению, больше заходят москвичи, чем нижегородцы. Нижегородцам вообще все до фени.
- Вы говорите, об открытии программы друзья похлопотали. Под выборы хлопотали?
- Нет. Я ни с кем ни о чем не договаривалась в смысле какой-то ангажированности. И со мной никто не договаривался. Другое дело, что могут не со всеми гостями согласиться. Не прошел, например, Игорь Каляпин, руководитель нижегородского «Комитета против пыток». Вот ты мне объясни: кому в Нижнем Новгороде перешел дорогу Каляпин?! Он, по-моему, выясняет отношения только с прокуратурой, которая признала его организацию иностранным агентом. Он личный враг Кадырова. Получается, Кадыров у нас здесь влиятельная личность, раз разбираются с его личным врагом…
- А кто разрешает или нет?
- Я не знаю. У меня есть для связи «технический» человек, а уж с кем там все это обсуждается – меня не интересует. Я никому не давала никаких обязательств и стараюсь как можно дальше от этого быть.
- На какие же, простите, шиши существуете, если ни с кем о деньгах не договаривались?
- Не скажу, сколько у меня долгов. Всё. Ответила. Иногда думаю: сколько всего могла бы сделать интересного, были бы деньги! Но не дает бог шельме такой возможности! Я никогда не брала и не беру денег за свои программы.
- Но вы работали с политическими тяжеловесами, вспомним хотя бы Юрия Исаковича Лебедева. Наверняка были какие-то договоры, выделялись средства…
- Ни копейки. Булавинов – ни копейки. Я вообще в Нижнем не зарабатывала почти никогда. Немного – консультациями. О деньгах надо уметь договариваться и потом изображать работу. Я не умею. И потом это две разных деятельности (политконсультанта и журналиста), и я их не смешиваю.
- Насколько силен ваш внутренний цензор?
- Конечно, я не свободна. Внутренний цензор у всех журналистов есть. Потому что не хочется подводить людей. Не хочется делать пустую работу. Если настоящий журналист увлечен какой-то темой, ему главное – не деньги получить, нет, а выдать на-гора. Да, журналисты амбициозны – кто-то больше, кто-то меньше, но каждому хочется видеть результат своей работы.
Все, что сегодня происходит на телевидении – ужасно. После того, как ушла с РЕН-ТВ Марианна Максимовская, новости смотреть негде. Да, остался канал «Культура», да, на ТНТ показывают в воскресенье лучшие современные российские фильмы (но в час ночи перед началом рабочей недели!)
- А Пятый в 12 ночи показывает «Легенды нашего кино» - старые отечественные фильмы.
- И кто будет в такое время смотреть? У нас целые поколения вырастут – и не увидят блестящих картин.
Надо выстоять. А выстоять – это большая борьба с самим собой. Можно, конечно, хлопнуть дверью, а дальше что? Я еще могу работать, могу что-то делать. И это у меня получается, говорят. Значит, надо делать то, что получается.
(продолжение следует)
фото с politkuhnya.com
