Не так давно мы пообщались с тележурналистом и кинодраматургом Георгием Молокиным и услышали дивную политическую историю 19-летней давности - о трех теплоходах из Нижнего с наказами Ельцину. И нам, и многим читателям всё это очень понравилось, и мы захотели еще.
В общем, в результате мы стали счастливыми обладателями множества занимательных историй с политическим привкусом. Байки от Георгия Молокина всегда содержат очень точные и сочные «наблюдашки». И нашим политикам не грех порой воспользоваться ими, чтобы не допускать досадных промахов. Вот послушайте:
Г.Молокин
О языке
…В начале 90-х годов Михаила Сергеевича Горбачева принимал в Нижнем фонд «Выбор». Немцову было неудобно: он действующий губернатор, а тут игра Ельцин – Горбачев. Поэтому как президент фонда везде с Михаилом Сергеевичем ездил я.
Он очень добрый, сострадающий человек. Он приехал тогда, когда после потрясений Фороса сильно болела Раиса Максимовна. Мобильных еще не было. И где бы мы ни оказывались, он всегда спрашивал: «А можно межгород? Мне надо позвонить Раисе Максимовне». Его вели в какой-то кабинет, оставляли там, и очень часто он выходил со слезами на глазах. По-человечески это было очень трогательно.
Михаил Сергеевич был интересный человек, у меня сложилось впечатление, что он действительно порядочен и искренне хотел что-то сделать. Но, вероятно, это было из разряда «не по Сеньке шапка».
Одна из причин падения его популярности: если записать все то, что он произносил часами, можно было заметить, что в речах очень мало информации. В бесконечном словотечении округлых фраз, переливающихся из одного в другое, расшифровка смыслов затруднялась. Так пар ушел в гудок.
… Виктор Степанович Черномырдин на самом деле был гениальным человеком и блестящим оратором. Все над ним издеваются, сложились некие штампы его афоризмов «Хотелось, как лучше, а получилось, как всегда» и так далее. Благодаря пародистам и этим афоризмам сложилось впечатление, что Черномырдин плохо говорит.
Я дважды встречался с Виктором Степановичем и был поражен образностью его речей. Проблема заключалась в том, что на 70% его речь состояла из сочного, образного русского мата. Он газовик, он начинал, как они говорят, на северах. В вагончиках, в холоде, со стаканчиком питьевого спирта, - русский человек, осваивающий север.
Я как-то рассказывал, что у Льва Николаевича Гумилева – выдающегося историка, этнографа, философа, который провел 20 лет в сталинских лагерях, речь состояла наполовину из высоких философских метафизических понятий, а наполовину – из лагерного мата. И это была симфония!
Такова же была речь Виктора Степановича. Но когда его выводили перед камерами, он понимал, что так говорить – сочно, ярко, по-русски – нельзя. И 70% его лексикона пропадало, оставалось только 30 и получались нескладушки-неладушки, на которые и обращала внимание пресса.
Особенности национального характера в среду утром
Г.Молокин
…В 1996 году, когда начиналась предвыборная кампания за пост президента России, я жил на площади Лядова. И вот как-то в среду, часов в восемь утра, побритый, при галстуке, в плаще выхожу из дома, направляясь на телевидение.
Апрель, солнышко пригревает, уютный закрытый двор, большие деревья, под которыми еще не растаял снег. Посреди двора – стол, где летом играли в домино. И смотрю: окрестные люди без определенного рода занятий, где-то разжившись деньжатами (а киоски работали круглосуточно), прикупили запас. На столе стоят три бутылки водки, бутылок 10 пива и банки со шпротами. И они выпивают водку, запивают пивом, за хвост вытаскивают шпротинки из банки… И капли по подбородку, и снег под деревьями, и солнце, и воздух весенний, - у них счастье полное!
Я в то время, что называется, не слезал с экрана телевизора, меня знали. И вот один из них – он жил в соседнем подъезде, по-свойски, по-доброму, обращаясь ко мне, говорит:
- Эй ты, знаменитость хренова, иди посиди с простым народом!
Время у меня было, я подошел. Они показывают на стол, на водку:
- Будешь?
- Господь с вами, восемь утра, среда…
- Ну, как хочешь. Угости хорошенькой (сигаретой).
Я достал пачку, протянул. Они берут сигареты руками в масле, закуривают, и вдруг один, глядя на меня, говорит:
- Сталина на вас нет!
- Имею реплику: мужики, где бы вы были в среду в восемь утра при Сталине?
- Правильно ты говоришь. Распустились мы вконец…
Я подумал: как многообразен этот мир! Вот они хотят и свободы, и в то же время какой-то руки, которая бы их заставила работать, чтобы кто-то взял и повел, и тогда они не будут пить пиво и доставать из банок руками шпроты, и пойдут к станкам, к мартенам, в конторы…
Тут возникает пауза, и я спрашиваю:
- Ребята, за кого будете голосовать?
Пауза.
- Вопро-ос…
- Может за Ельцина?
Пауза, разливают водку. Главный вытирает ладонью рот:
- За Ельцина – нет.
- Почему?
- Пьяница он!
Ни один сценарист, ни один литератор придумать подобную народную сцену не в состоянии! Это можно только увидеть. В головах народа перепутано все – добро, зло, пьянство и его осуждение… Вот это мы.
(продолжение следует)
