Сегодня, в День народного единства, в гости к редакции «НС» заглянул политконсультант Роман Амбарцумян. Это второй участник рубрики «Уно эксперто», где наших постоянных спикеров мы выводим за пределы местной политики, на более широкое информационное поле.
Каждый раз, когда мы ранее обращались за комментариями к Амбарцумяну, невольно чувствовалось: в локальной повестке человеку тесновато, а иногда и скучно. Из обрывочного общения с экспертом все больше просматривался образ гражданина с широким кругозором, патриота-государ
- Роман, выборы прошли, местных политических тем заметно поубавилось. Насколько я знаю, кампания оказалась удачной для твоих клиентов. Самое время рассказать, чем ты интересуешься помимо выборных технологий.
- Темы, которые меня волнуют и которыми я занимаюсь, связаны с персональной жизненной стратегией человека. Это больше психологические поиски и вопросы сущности, личност
- Раз уж ты коснулся футурологии, я попрошу тебя продолжить предыдущий разговор в нашей рубрике, где мы с Константином Барановским обсуждали будущее страны. Наш гость тогда выдвинул неутешительный диагноз России, по которому у нас нет образа будущего – ни у властей, ни у оппозиции, ни у футурологов. Ты с этим согласен?
- Я как раз пишу об этом в своей книге. Есть понятие базового сценария будущего, от него эксперты отталкиваются вправо и влево, вверх и вниз. А ты знаешь, что “оставить все как есть” – это тоже сценарный план? Пока Россия живет именно по такому сценарию.
- Похоже на золотое правило «не навреди».
- Верно. Большинство граждан, политиков и чиновников в России живут по принципу «лишь бы не было хуже». С Барановским можно согласиться в том плане, что у людей нет нормального базового сценария будущего, который принят и согласован на всех уровнях общества. В социологии это называется социальный контракт с населением. Например, он может звучать так: «В ближайшие 10-15 лет у всей молодежи обязательно будет квартира и машина», или «Мы сделаем все, чтобы не было войны», или «Будьте уверены, что в течение 10 лет цены на продукты и коммуналку повышаться не будут». Я мечтал бы о таких контрактах для страны, чтобы быть спокойным за нас.
- Что-то не видно таких контрактов? И, по сути, Барановский считает, что этим никто всерьез не занимается.
- Не совсем так. Есть люди, которые просто не попадают в фокус внимания в прогнозировании,
- Он курирует внутреннюю политику совсем недавно, а ты уже делаешь выводы.
- Я знаю, что он проводит массу экспертных опросов в разных сферах, чтобы построить будущую президентскую кампанию. Пытается выяснить запросы людей и различных групп. Это ведь тоже сценарный план будущего, разрабатываемый элитами. Разве нет?
- Ну, выборы – это понятно. Нужно удержать власть, не допустить передела сфер влияния и материальных активов. Такая сугубо утилитарная краткосрочная цель. Стратегия где? Где национальная идея?
- Очень правильный дискуссионный вопрос. В первые лет десять правления Путина национальной идеи не было, или она не была озвучена. Вакуум заполнялся в произвольном порядке, и это приводило к проблемам поиска идентичности всей нации. Важные контуры начали появляться года три назад. По крайней мере, я вижу запрос от населения и вижу ответ со стороны власти. Есть сигналы о нашей самобытности, о своем пути во внешней политике, о духовном фундаменте в виде православия. Это нельзя сформулировать кратко, как было когда-то в руссской идее – православие, самодержавие, любовь к Отечеству. Сейчас национальную идею не получится уложить в три слова.
- Я и в двадцать уложить не сумею. Россия слишком разная. Страна неплохо играет мускулами на внешней арене, но в значительной мере зависима от иностранного капитала.
- А ты сам-то как думаешь: мы мировая держава или региональная? Да, внешне ведем себя как лидеры, и я мечтаю, чтобы это так и было. Но когда мы составляем 2-3% от мирового ВВП, это смешно. Когда у нас один авианесущий крейсер, и он немножко барахлит, а мы видим другую страну, у которой есть много настоящих авианосцев, наверное, надо быть объективными. Но при этом другой наш военный потенциал, например ядерный, – он действительно мировой, планетарный. У нас настолько все противоречиво, что иностранные разведки разобраться не могут.
- И как же нам, таким противоречивым и загадочным, сформулировать хотя бы внешнюю повестку, не говоря уже о внутренней? Не для разведок сформулировать. Для себя.
- Пока непонятно, как это все играет на нашей экономике и внутренней политике. Можно, конечно, заявить, что мы самый трудящийся и честный народ, но ведь это будет ложная идея. Я думаю, что сейчас мы только-только пытаемся искать фундамент, образы. В нашей истории национальная идея менялась. В Российской империи столетиями была одна, затем на 75 лет при СССР появился другой образ будущего, который перечеркнул старую национальную идею. И сейчас, на столь коротком отрезке времени, можно ли быстро нащупать новую идентичность, не перечеркивая все, что было до этого? А ведь еще несколько лет назад даже цели такой не стояло.
- Я правильно понимаю, что странная суета с памятниками Грозному и Маннергейму – как раз из этой оперы?
- Совершенно верно. Авторы идут бредовым путем. Нам необходимо прийти к историческому согласию. Вот мне Сталин не нравится как человек, при котором были массовые репрессии, но нравится как управленец, разбиравшийся во многих областях. Если я сам с собой не могу прийти к согласию по этой личности , как это сделает многомиллионный народ? Но по другим-то фигурам понимание есть. Например, по царю Александру, победившему Наполеона. Если внимательно посмотреть, можно найти точки согласия, и они сейчас нащупываются. Но Иван Грозный – это, я считаю, провокация. Слишком противоречивая фигура.
Памятник Ивану Грозному в Орле. Фото ruvera.ru
- А доска Маннергейму в Ленинграде, где еще живы блокадники – это не провокация? Тем более, инициатор – целый глава Минкульта РФ Мединский?
- Мне очень сложно комментировать идеи министра культуры, потому что, на мой субъективный взгляд, это крайне некультурный человек. Я читал книгу Хинштейна и Мединского о Николае II, где все негативное, что мы знаем о царе, названо черным пиаром. Там вилами на воде писано, что самодержца опорочили иностранцы, создавшие образ кровавого режима. То есть, используя государственные рычаги, любую фигуру можно оправдать или задвинуть. Повторюсь, сейчас идут "щупания", и наверху смотрят за реакцией людей.
- Лидер государства должен быть носителем и выразителем национальной идеи? Помнишь весну 2014-го, когда Владимир Путин пообещал, что мы станем за спиной Донбасса и ни один волос не упадет с головы наших людей? Ведь мы дали их в обиду. Сколько погибло, сколько покалечено, сколько укрылось в России…
- Думаю, это вынужденная ситуация. Трудно оценивать решения политиков, находясь, как мы с тобой, внизу, вне системы. Есть хороший пример, его можно говорить солдатам, офицерам, студентам и кому угодно, когда начинается критика государства. Допустим, вы первое лицо страны, и у вас есть информация, которая важна для нации. Если этой информацией кто-то воспользуется, пострадают десятки миллионов. Вам известно, что флешка с данными уже летит в самолете с тем, кто обязательно использует ее. Но, помимо этого человека, в салоне еще 200 пассажиров. Будете ли вы сбивать самолет, когда на кону судьбы миллионов? Будете ли вы защищать государство, жертвуя двумя сотнями граждан? Вот вопрос. Мы не обладаем достаточным массивом информации, чтобы утверждать: спасти Донбасс не смогли, потому что не захотели.
- Крики о том, что Путин всех "слил", так же беспочвенны, как и радужные надежды «русской весны». Помощь-то идет по всем каналам. И она немалая. То есть больше похоже, что «не не смогли», а «не сумели».
- Вероятно не было достаточных возможностей и ресурсов. Мы же понимаем, какое сильное давление было. Или что, кто-то думает, что без него мы не решили бы вопрос с Украиной за два дня? Чудовищные санкции наложены, чтобы иметь рычаги воздействия на наших политиков. И делается это как раз для того, чтобы в нашем понимании их слова разошлись с делом. Украина важна для нас, как система жизнеобеспечения любого города. И не отступить невозможно, и радикально поступить – тоже. Есть только странные промежуточные решения, которые не нравятся в России и на Донбассе. Люди имеют на это право, но они не видят ситуацию с позиции государственного мышления.
- Я бы все же попросил тебя спрогнозировать будущее на украинском направлении.
- Быстрого решения нет и быть не может. Для начала Россия сама должна стать экономически сильной и самодостаточной, для чего многое нужно переделывать внутри страны. Тогда мы могли бы решать вопросы с соседями быстрее. А пока мы сами - колосс на глиняных ногах. С другой стороны, на западе понимают, что лучше бы держать ситуацию в полузамороженном состоянии. У нашего народа железная нервная система, но и она может не выдержать, и тогда количество "партизан", отъезжающих "защищать своих братьев", может оказаться критически большим. Возникнет запрос населения на решение корневой проблемы, и этот запрос придется быстро решать.
Фото pravdapfo.ru
- Не могу не спросить тебя и о Карабахе. После весеннего обострения конфликта происходят странные вещи. У меня немало знакомых среди армян, и за последние месяцы я кожей почувствовал, мягко говоря, прохладное отношение к нам. Есть такое?
- В народе пошла информация, что Россия принуждает Армению сдать территории, то есть выполнить некие правовые соглашения, по которым часть земли Карабаху не принадлежит.
- То есть не полностью, а часть?
- Буферную зону, “азербайджанские земли”, прилегающие к коридору, который ведет в республику. Де-юре все логично и вроде бы надо делать, но вот с позиции безопасности всей нации-это абсолютно неразумно,недопу
- Какой тебе видится позиция России? Мы ведь еще и оружие обеим сторонам продаем. Как так-то?
- Азербайджан ежегодно закупается оружием на 5,5 миллиардов долларов, а последняя поставка в Армению была на 200 миллионов, да и та в кредит. Разницу чувствуешь. Все понимают, что без России Карабах удержать не получится, но и России кровопролитие совершенно не нужно. Возможно, логика Москвы в том, чтобы уступить Азербайджану, но спасти Армению. Тут еще есть стратегический интерес к Баку - конкуренту по нефти и газу и партнеру по ряду проектов. Армения же исторически ближе России, но экономически она интереса не представляет.
- Армяне никогда не согласятся отдать территории. Ты же знаешь.
- В Ереване власти трезво смотрят на вещи, но, если там пойдут на уступки, может произойти революция, в результате которой страны не будет. Люди там готовы сколько угодно терпеть коррупцию, но уязвления национального самосознания не потерпят никогда.
- Оставить как есть и все тут. Ты же сам говорил, что это тоже стратегия.
- Тогда Азербайджан малыми долями отвоюет эту территорию. Есть стратегия «2% в неделю». Если за неделю отщипывать по 2%, через год отойдет 100%. Я вижу сценарий, по которому эта территория в перспективе будет потеряна или поделена на анклавы. Но тогда мы получим кровавую неуправляемую ситуацию в Армении, развал государства, аналог того, что творится на Ближнем Востоке. Надежда на дух народа и все...
- Пат в Украине, пат в Карабахе, яма в экономике страны. А внутри наших элит есть понимание, что с этим всем делать?
- Конечно, нет. Как можно говорить об общем понимании, о самобытности, о поиске Идеи, пока часть элит фактически живет за границей и обучает там своих детей? Когда человек пьет чай в Швейцарии, а потом приезжает сюда, обнимает русскую березку и целует сосну – это очень странная идентичность. Могут ли они создавать сигналы и посылы? Юрий Михайлович Лужков занимается здесь сельским хозяйством, но на самом деле его семья живет в Австрии и интегрирована в космополитическо
Фото niann.ru
- Где ж взять других-то?
- Национально ориентированная элита есть. Оценочно это 3-5%. Кстати, сейчас появилась еще одна прослойка, которая вынуждена жить в России. Им просто закрыли счета и выгнали. И пока такая ситуация, они вынуждены будут жить и делать деньги здесь.
- Как же такая разношерстная публика может следовать единой политике, транслировать общую идею для нации?
- Как условные лужковы будут договариваться с условными нижегородскими элитами на местах, а те – с жителями условного Городца – это большой и запредельно важный вопрос. Я пока не очень это понимаю. Видимо, насущной задачей должна стать сбалансированная система интересов разных групп. О национальной идее все равно надо пытаться разговаривать со всеми. И тогда мы вместе придем к пониманию: в нашем самосознании победа над Наполеоном и Гитлером - это здорово, человек в космосе – это тоже здорово, экономическкие достижения –здорово само собой, но нужно сделать так, чтобы в центрах родовспоможения очередей не было. Нужно, чтобы не было оскорбительного отношения к беременной женщине и будущему человеку в животике - это тоже элемент национальной идеи. Человек в России должен быть счастливым, должен иметь социальный контракт, у него должны быть работа и достаток.Если людям все это правильно объяснить, все будут "за". Я знаю, как проектно выглядит такая работа, но скажу честно, не знаю, как прийти к согласию.
- В самом начале интервью ты сказал, что заниматься стратегией личности нужно не для карьеры или бизнеса, а для развития человека. В век, когда миром правят деньги и успех, что это дает применительно к жизни?
- В конечном итоге мы упираемся в соотношение истины и лжи. Важно, чтобы человек пришел к своему истинному предназначению, а не жил в ложных установках, в ложной повестке дня. Месяцы и годы большая часть людей находится в дневном сознании, в искаженной повестке, которая им навязана. Человек захламляется массой кривых сигналов, созданных социумом. Он совершенно не слушает душу, но ее голос постепенно пробивается, подсознание распаковывается, и к определенному возрасту действительно становится мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Копится чувство вины, чувство долга, обиды, а если выражаться языком гештальт-терапии
