Отчего в нашей стране и регионе происходит то, что происходит, и с чем нам придется столкнуться в 2015 году? Этим материалом мы начинаем серию аналитических статей, основанных на докладе нижегородской экспертной группы "Региональная Экспертная Стратегия". Сам прогнозный доклад РЭС, из которого будет браться большинство материала, весьма велик и не всегда легко понятен для массового читателя, однако - невероятно интересен. Поэтому мы представляем вашему вниманию избранные фрагменты из него, для удобства объединенные по темам, с нашими иллюстрациями.
Немного геополитики, или что сейчас происходит с миром
Соблазн передела сложившегося глобального энергетического рынка и минимизация той роли, которую играют отдельные государства (в т.ч. и Россия) на этом рынке, является постоянной конкурентной задачей крупнейших энергетических держав и транснациональных корпораций, влияющих на их политику. Появление и внедрение новых технологий (таких как добыча сланцевого газа, получивших бурное развитие в США), в последнее время, стимулируют процессы переформатирования рынка энергоносителей. Одним из самых перспективных рынков, потребляющих газ, является Западная Европа, и этот рынок традиционно находится под контролем России.
"Кошмар Обамы: Евроссия". Возможно, именно такие планы вынашивали наши политики. Но...
Потеснить Россию на этом рынке – одна из задач "глобальных игроков". В этом же контексте могут быть рассмотрены действия отдельных европейских государств, приведшие сначала к блокированию нового проекта газотранспортной системы «Южный поток», а в дальнейшем и к отказу России от его строительства.
Начало процесса передела глобального энергетического рынка, на котором Россия представлена не только углеводородной, но и атомной энергетикой, привел в движение множество политических, экономических и социокультурных механизмов. Процесс еще только в самом начале, и нельзя исключать, что он растянется на всё текущее столетие.
Коренное отличие тактик России и Запада
Прогноз социально-экономического развития РФ до 2030 года, сделанный в 2012 г. министерством экономического развития РФ, — при том, что он, учитывая зависимость российской экономики от глобального рынка энергоносителей, предвидел падение российского ВВП и падение цен на нефть (в 2018 г.), — этот, в целом грамотно составленный документ, не учёл того обстоятельства, что актуальные политические решения в современном глобальном мире могут диктоваться не только интересами текущих коммерческих контрактов и выгод, но весьма удалёнными во времени целями экономических стратегий.
Инициированная США санкционная антироссийская волна, поводы для которой были найдены на почве Украинского политического кризиса 2014 года, позволяет заключить, что «первую скрипку» в современной геополитике играют страны, руководство которых уверенно таргетирует цели на расстояниях, превышающих любые сроки правления конкретных Президентов, — то есть на периоды от 50 до 100 лет. Именно такая культура стратегирования характерна для США, Китая, Индии, Японии, Великобритании, к ней стремится ЕС и другие страны. Для США при этом характерно также устойчивое применение принципа: чем более удалена цель (в пространстве или во времени), тем бóльшие коллективные международные ресурсы нужно заранее готовить для её успешного достижения.
Санкционная антироссийская волна 2014 года – это продукт работы большой политико-экономической машины, охватывающей своим действием крупный кластер стран разного калибра и разной стратегической мощи, — машины, которая, двигаясь к своим дальним целям, тестирует возможности этого движения в обход России.
В то же самое время, Россия строит свой глобальный путь развития иначе. Она строго вписывает его в Президентский политический цикл, за пределами которого реального целеполагания не ведётся. Особенность президентской формы власти в России, в которой просматриваются явные признаки советской системы пожизненного верховного правления, ведёт к тому, что все официальные стратеги мыслятся как «стратегии Путина», а более длинных стратегий – «стратегий после Путина», — нет. Аналогичная ситуация имеет место в Казахстане, Беларуси, Туркменистане, Узбекистане, Азербайджане. Горизонт реалистического стратегического таргетирования этих стран ограничен продолжительностью жизни действующих Президентов. За пределами этого «президентского» горизонта остаётся пространство почти полной неопределённости.
В результате, если группа стран «под предводительством» США (НАТО и др.) уже теперь может готовиться, скажем, к 2090-му году, то группа стран, идущая «под предводительством» России (ЕАЗЭС) не могут иметь планов подготовки к этому временному рубежу. Поэтому все целевые ориентиры США и К°, выходящие за границу «президентского» горизонта таргетирования остаются для России, Казахстана, Беларуси и др. попросту невидимыми. Как отмечают официальные российские СМИ, реализуемые в настоящее время планы США и К°, нацеленные на торпедирование роста экономической мощи России, разрабатывались ещё в 1980-е гг., но наши власти увидели их только теперь, вдруг, совершенно неожиданно, когда санкционный механизм уже запущен.
Болевые точки страны
Отмеченная особенность президентской системы власти в России, таким образом, действуют как фактор существенного понижения горизонта реального стратегического планирования и, соответственно, образует зону уязвимости России. Санкцонная волна Запада в 2014 г. тестирует эту зону уязвимости, публично вскрывает её масштаб, а также проверяет способность России генерировать или регенерировать защитные социальные ткани в местах уязвимости, к которым следует отнести ещё и следующие особенности российской международной политико-экономической реальности:
-Сильная зависимость государственного бюджета от «нефтедолларов». Внешний рынок нефти и газа является ключевым источником поступлений средств в бюджет РФ, тогда как внутренние источники почти не наращивают свою мощь. В цепочке «добыча нефти(1) – стоимость нефти(2) – курс валют рубль/доллар(3) – государственный бюджет(4)» пп. 2 и 3 сильно зависят от внешних, спекулятивных обстоятельств, п.1 – частично зависит от внешних поставщиков передовых технологий и оборудования. В результате – бюджетная основа президентской власти в России оказывается избыточно зависимой от спекулятивных, неуправляемых процессов на глобальном рынке нефти, валют и технологий. Риски, связанные с уязвимостью этого типа хорошо известны по событиям 1985-1991 гг.
-Слабая система пророссийского международного коллективизма. Основные принципы внешнеполитической доктрины России в системе отношений со странами бывшего СССР нельзя назвать диалоговыми и равноправными. Обладая рядом политических и экономических преимуществ, являясь крупнейшим потребительским рынком, а также рынком труда для многих государств, обретших самостоятельность после распада Союза, Россия предпочла строить отношения с этими государствами с позиций превосходства. Внутриполитические процессы, начавшиеся в России с приходом к власти В. Путина, привели к появлению различных реставрационных тенденций, формированию постимперской аппаратной идеологии, попыткам реконструировать национальную идентичность в культурно-историческом контексте «русского мира и русской цивилизации». Все это не могло не оказать влияния на внешнюю политику России. Определив свою роль в формате постсоветского сообщества не как роль координатора, а как роль доминатора, Россия нередко принимала решения, нарушавшие интересы и потребности государств, входящих в состав СНГ, постепенно лишаясь союзников. Примером тому могут служить многочисленные, хоть и краткосрочные торговые эмбарго в отношении Беларуси, Украины, Грузии и стран Балтии, принимавшиеся на основе решений Роспотребнадзора.
-Сильная зависимость отношений России со странами бывшего СССР от меркантильных двусторонних договорённостей высших государственно-политических элит. Отношения с ближайшими соседями строились и строятся почти исключительно на коммерчески мотивированных договорах с высшими чиновниками Украины (В. Янукович), Беларуси (А.Лукашенко), Казахстана (Н.Назарбаев), Азербайджана (И. Алиев), Узбекистана (И. Каримов) Армении (С. Саргсян), и др. Иные каналы международных коммуникаций, — медийные, научные, просветительские, социально-сетевые, бизнес-сетевые на уровне «средних классов» развиты слабо, почти не действуют, а простонародные родственные связи на постсоветском пространстве недостаточны для придания всему этому сегменту российских международных отношений институциональной устойчивости. Политический кризис в Украине свидетельствует о непрочности и о высокой уязвимости отстроенной таким образом системы международных отношений России.
-Сильная зависимость массового потребительского спроса в России от зарубежного производства товаров массового потребления. Независимая Россия на протяжении второго десятилетия позиционирует себя в глобальной экономике в качестве одного из крупнейших потребительских рынков, привлекая внимание массы зарубежных поставщиков товаров широкого потребления и хозяев торговых сетей. При этом отечественные мощности по производству таких товаров не развивались (бытовая техника) или развивались слабо (продукты питания, одежда, обувь и пр.). В результате сформировалась зависимость российского потребительского рыка от внешних поставщиков, что в ситуации международных санкционных войн образует ещё одну зону уязвимости России.
-Слабость отечественного промышленно-производственного спроса и сильная его зависимость от импортных технологий, оборудования и расходных материалов. Массовое производство станков, технологий и оборудования для оснащения ими массового производства товаров широкого потребления почти отсутствует. В России доминируют производства «отвёрточной сборки» из импортных деталей с более-менее высоким уровнем локализации их производства, добывающие и перерабатывающие предприятия (нефть, газ, металлы), построенные на импортном высокотехнологичном оборудовании, а также предприятия, использующие для производства своей добавленной стоимости импортное сырьё и оборудование (животноводство, птицеводство, т.п.). В результате здесь также сформировалась зависимость российского производственного комплекса от внешних поставщиков, что в ситуации международных санкционных войн ещё больше расширяет зону экономической уязвимости России.
В сфере военной безопасности последнее обстоятельство сказывается в виде зависимости отечественного ВПК от импортных кибер-информационных технологий, информационно-вычислительной техники и навигационного оборудования. Внезапность антироссийской санкционной волны и неподготовленность к ней со стороны России заставляет задуматься о деятельности служб, предназначенных для упредительного выявления данных о готовящихся антироссийских ударах по зонам уязвимости.
Чего же ждать?
Санкционая волна, таким образом, является стресс-тестом уязвимых мест внешнеполитического и внешнеэкономического поля жизни России. Внутри России она будет играть на ослабление федерального бюджета РФ и на расширение круга бюджето-зависимых звеньев финансовой и экономической системы, в число которых попадают и Субъекты Федерации России. В более выгодной ситуации окажутся те регионы, производственные мощности которых созданы до начала санционной волны и которые наиболее полно интегрированы в отечественные цепочки производства сырья, комплектующих и расходных материалов, логистики и сбыта товарной продукции. Наиболее уязвимыми окажутся регионы, зависимые от федерального бюджета и лишённые собственных производственных мощностей по производству товаров массового спроса.
Развитие санкционного сценария может спровоцировать конфликт элит и правящего кабинета в России из-за того, что в подоснове принимавшихся популярных и непопулярных решений лежит не столько консенсус по существу дела, сколько известный «одобрям-с». Санкционный ущерб собственности, имуществу, капиталам правящих элиты может разрушить эту видимость единомыслия и спровоцировать раскол элит по вопросам самоопределения в системе современного глобального мира. От того, как будут действовать разномыслящие себя-и-Россию части правящей элиты, будет в перспективе зависеть судьба страны. Если элиты будут искать своё новое «место под солнцем» с опорой на правовое государство, экономические институты федеративного государства, на институты политических партий, референдумов и выборов, шансы на успешное преодоление кризиса в России будут высокими. Если же элиты пойдут по пути «дворцовых переворотов», теневого административного давления и усиления унитарных элементов в системе политического управления, то шансов на успех будет меньше.
