В скором времени нас ожидают песни и пляски в исполнении кандидатов в депутаты городской Думы. В связи с этим вспомнилась история: в 1996 году в Нижнем возникла идея грандиозной предвыборной акции, в которой участвовали десятки тысяч людей.
О том, как рождалась и воплощалась в жизнь эта акция, рассказывает автор идеи, известный телеведущий Георгий Молокин.
1996 год. Предвыборная кампания президента России. С возможностью выбрать Ельцина – катастрофическая ситуация, рейтинг доверия всего 4%. Отдавать президентство Зюганову никто не хотел, надо было «вытаскивать» Ельцина (теперь я не уверен, что это было правильное решение, но тогда так казалось).
В то время я работал вице-президентом компании «Экойл», которую возглавлял Надир Хафизов, президентом концерна «Экойл-пресс» и генеральным директором телекомпании «Диалог», которая входила в концерн. Наша нефтяная компания - в числе спонсоров, которые каким-то образом должны были организовать все Поволжье – от Астрахани до Москвы. Создали штаб (я оказался его идеологом), разработали план с участием всех поволжских республик и городов.
…Как-то воскресным утром мы с Хафизовым ехали на его новеньком, первом в Нижнем «Land Rover» (у Хафизова тогда были колоссальные деньги). Он сам вел машину, мы подъезжали к площади Лядова. И тут он говорит:
- Георгий Сергеевич, вы вчера показали мне все планы, в том числе и медийный. Грамотно – телевидение, пресса, города, регионы, региональные штабы… Но ничего такого, чтобы сказать «ах!» нет. Вы же способны придумать, чтобы было «ах!»
- Да я могу придумать, только хватит ли у вас денег на мои замыслы?
Он обиделся:
- Вы только моих денег-то не считайте! Вы придумайте что-нибудь такое, а о деньгах мы поговорим позже и все решим.
- Ну, например. Представьте: стоят у причалов три наших корабля - «Козьма Минин», «Дмитрий Пожарский» и «Нижний Новгород». В нужное время корабли отчаливают и берут курс на Москву. Но сначала на площадь Минина и Пожарского съезжаются делегации из городов от Астрахани до Нижнего. На площади проводится грандиозный митинг, все садятся на теплоходы, и те отправляются в Москву, по пути останавливаясь в каждом волжском городе. В Москве на Красной площади, у памятника Минину и Пожарскому, ларцы с наказами передают президенту Ельцину…
В этот момент Хафизов ударяет по тормозам. И раздается вопль на всю улицу:
- ПО-КУ-ПА-Ю!
Тут же разворачивает машину, и мы едем в офис «Экойла». Он врывается и дежурному:
- Всех членов совета директоров – сюда! Всех заместителей – сюда!
Несчастный перепуганный дежурный начинает всех обзванивать. Воскресенье – кто в бане, кто на теннисном корте… Хафизов бегает по кабинету и кричит:
- Георгий Сергеевич, это гениально! Мы всех сделаем!
Звонит в Москву Шамилю Тарпищеву, который тренировал «царя» на теннисном корте, тот перезванивает начальнику службы безопасности президента Коржакову, начинает ему что-то объяснять.
Появляются члены совета директоров – кто с банным веником, кто с теннисной ракеткой, кто пьяный… Все испуганные: что стряслось?
- Георгий Сергеевич, расскажи им всем!
Я начинаю рассказывать, на меня смотрят как на абсолютно сумасшедшего. Хафизов:
- Вы не понимаете, это ге-ни-аль-но!
Казаков – исполнительный директор – говорит:
- Но ведь придется снимать эти корабли с регулярных рейсов…
И – хафизовский вопль:
- Не колышет! (На самом деле куда грубее).
- Но там колоссальная неустойка!
- Я сказал – не колышет!
- Есть и еще одна проблема: «Нижний Новгород» стоит в затоне, у него сломан гребной винт…
- Не колышет! Ты – бывший управляющий корпусом «Красного Сормова». Выточить винт!
- Надир, ты представляешь, сколько стоит выточить новый винт?
- Не колышет!
И вытачивали винт, и снимали корабли с рейсов...
Мы с Надиром едем в Москву. Тарпищев договорился, в 12 нас должен принять Коржаков. Мы приезжаем в Кремль, проходим через ворота Спасской башни, пока оформляли пропуска – время без пяти минут двенадцать. Генерал-майор, порученец Коржакова, который у него в приемной сидел:
- Ровно в 12 Александр Васильевич вас примет, пока у него Березовский.
В 12 открывается дверь, и от Коржакова выходит Березовский: - Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! – Всем пожимает руки и куда-то пропадает.
Выходит Коржаков:
- Мне Шамиль звонил, проходите.
На столе – тарелка, на которой недоеденный бутерброд с вареной колбасой.
- Вот, мужики, каждый раз меня покупает на одном и том же: «Саш, целый день не ел, дай что-нибудь перекусить». Но я же русский человек, когда у меня просят есть, не отказывать же! Я сначала ему с икрой бутерброды давал, потом с ветчиной, потом с вареной колбасой. Все жрет! А пока жрет, все вопросы решит, охмурит меня, подпишет бумаги и убежит. Я же не могу человека прервать, если он ест! А потом думаю: ну вот, опять попался!
Мы рассказали о своей задумке, ему понравилось, он начал звонить на какие-то телеканалы…А мы поехали в Белый дом, встречались там с вице-премьером Олегом Сосковцом, согласовывали маршрут, прохождение шлюзов, - это ужас!
…И вот начинается это безумие: со всех городов стекаются делегации, грандиозный митинг – и три парохода отправляются к Москве, останавливаясь на целый день (митинги, концерты и т.д.) в каждом более-менее крупном городе.
Прибыли на Речной вокзал в Москве.
Этому предшествовало совещание в мэрии, которое проводил тогдашний мэр столицы Лужков. Он поначалу был против того, чтобы перекрывать ради шествия центр Москвы. Хафизов вышел.
Минуты через четыре у Лужкова звонит телефон. Он снимает трубку: «Да, Александр Васильевич! Да, я понял вас. Конечно, Александр Васильевич. Безусловно, Александр Васильевич». Поворачивается:
- Какая прекрасная идея у нижегородцев! Сколько вам нужно автобусов? Сто? Какие улицы перекрыть?
- Колонна движется к Красной площади
По оценкам московской милиции, в митинге и концерте на Красной площади приняли участие 117 тысяч человек!
Мы приволокли в резном ларце наказы избирателей Поволжья. И вдруг выходит буквально серый Сосковец и говорит:
- У Бориса Николаевича микроинфаркт, принимать все наказы буду я.
…Рядом с собором Василия Блаженного была построена сцена. И никогда не забуду свои ощущения, когда я туда вышел и увидел, что вся Красная площадь с прилегающими улицами – битком.
Говорю: «Здравствуйте, москвичи!» – и слышу свой голос из всех усилителей на площади. Текст произнес просто на автомате. А когда спустился со сцены, упал в обморок – две ночи перед тем не спал, сказалось огромное нервное напряжение.
…Сейчас по прошествии лет я вижу, как мы увлекались красотой и оригинальностью замысла, не вдаваясь в содержательную часть. Нас тогда пугали, что Зюганов станет красным диктатором, начнется гражданская война… Не было бы этого ничего - КПРФ к тому времени уже стала не коммунистической, а типичной социал-демократической партией. Сегодня мне кажется, что если бы Зюганов не испугался (а он действительно испугался, в Останкино уже готовились предоставить ему эфир как победителю, но он развернулся и ушел), было бы лучше.
Фото Анатолия Чепелы из архива «Русского музея фотографии». Благодарим сотрудников музея за помощь
