Журналистам всегда приятно раскопать что-нибудь эдакое, перспективное, уникальное, о чем не писали коллеги. Отрадно рассказать о проектах и людях, делающих Россию и Нижний Новгород еще чуть более привлекательными, более понятными и узнаваемыми на Западе. Не о квасных патриотах с флагами и пламенными речами, а о нижегородцах, упрямо движущихся к заветной профессиональной и творческой цели.
Редакция «Нижний сейчас» представляет группу The Sky Fashion, которая, по нашему скромному мнению, имеет шансы стать музыкальным лицом Нижнего Новгорода. Пусть звучит громко, пусть это будет аванс. Но есть в этих песнях что-то неуловимо присущее современному человеку. Это ощущение одиночество в толпе.
Парни (впрочем, в силу вполне зрелого возраста участников их правильнее называть мужчинами) работают в стиле Progressive Pop или Intellectual Pop. Визитной карточкой The Sky Fashion для публики (пока преимущественно зарубежной) стала песня "Melancholic Park". Клип на нее, снятый в Абхазии и Сочи, совершенно неожиданно для авторов попал в номинации и победил на пяти международных фестивалях в Европе и Америке. Так, в октябре 2014 года нижегородцы становятся первыми в номинации «Лучшая кинематография» фестиваля на Манхеттене (Нью-Йорк). Спустя всего месяц тот же клип номинирован в категории «Лучшее музыкальное видео» на международном фестивале «Red Rock» в штате Юта. Далее – аналогичный успех в трех странах Европы.
Поклонники The Sky Fashion есть в России, Украине, США, Британии, Германии, Швеции, а во французском сегменте интернета заведена даже собственная радиостанция, с несколькими десятками тысяч подписчиков. Правда, в силу англоязычности музыканты делают ставку прежде всего на заокеанского слушателя.
Группа образована в 2013 году, но, как оказалось, под двумя другими названиями и в разных составах незаметно трудилась в нижегородских студиях и на репетиционных базах еще с начала нулевых. За это время в свет выходили в основном русскоязычные песни. 2014 и 2015 годы – этап, когда коллектив смог сделать качественно новый шаг на музыкальный рынок, причем сразу на зарубежный.
Такая вот бурная жизнь у семейных нижегородцев, самому молодому из которых - чуть за 30, а старшему – давно за 40. О том, как это возможно в нашем прагматичном мире, и как «небесная мода» из Нижнего Новгорода может продвинуться гораздо дальше, чем покажется скептикам, мы беседуем с вокалистом и лидером группы Эдуардом Краковым.
- Эдуард, в нижегородских изданиях мы не нашли ни одного интервью с тобой и, по-моему, ни одного материала о группе The Sky Fashion. Зато в сочинских и зарубежных источниках все это есть. Почему?
- Это не ко мне вопрос (улыбается). У нас пока не было задачи раздавать интервью направо-налево. Но тем, кто интересовался нами, я никогда не отказывал. В Нижнем вы действительно первые.
- Из того, что есть в интернете о группе The Sky Fashion, складывается странная картина: проект делается в основном нижегородцами, пишут о нем больше в Сочи, а музыку при этом слушают в странах Запада. Насколько верно это представление, и каково быть в таком противоречивом статусе?
- Так случилось, что соавторы проекта живут в разных местах, но делают уникальные вещи. В какой-то момент с нижегородцем Алексеем Мальченковым и теперь уже сочинцем Дмитрием Торощиным (клавишники группы и соавторы музыки, - прим. Ред.) решили: где бы мы не находились, будем писать дальше. Это обязует быть в балансе и контакте. Из-за этого проект технически сложен. Но сейчас он как раз выходит из стадии студийного в "живье", в полноценную группу с постоянными музыкантами. Присоединились гитарист, басист и драмер.
- Ну, это внутренняя кухня. Меня больше интересует, как вы себя позиционируете, как собираетесь продвигаться, если по факту вы нижегородцы, считают вас южанами, а мыслями вы вообще на Западе?
- Пока продвижение идет на уровне "пинка через океан", "пропуливания" отсюда и туда. В идеале проект должен быть там… в той языковой среде, в той стилистике. Создавать альбомы, планировать шоу и репетировать мы можем и здесь, это вообще было бы идеально. Но, я считаю, что конечной точкой The Sky Fashion должен быть западный рынок.
- Хотелось обойтись без политики, но… У нас говорят, что Россию там совершенно не ждут ни в культуре, ни в промышленном производстве, ни в шоу-бизнесе. Надо ориентироваться на внутренний рынок, на нашего потребителя.Может быть, ты не совсем отдаешь себе отчет в реальности? Может быть, ты не патриот?
- Ха! Красивый вопрос. Если мы попробуем зайти туда, как Киркоров с Лазаревым и Валерия с Пригожиным, этот номер не пройдет. Стандартную музыку, ту, что для Запада ничего не открывает, там не ждут. В таких случаях говорят: «Русские опять переложили свои песни на английский язык». Если же проект, а я считаю его таким, долгое время студийно вытачивался для Запада, ессли он креативен, глубок и духовен, они к этому прислушиваются. Примером тому могут послужить победы нашего клипа "Melancholic Park" в Штатах, Канаде, Португалии, Италии и Франции. Когда снимали, нам многие у виска крутили: «Ах, Запад? Ну-ну… Америка? Ну, пробуйте-пробуйте. Сейчас же санкции». Да, мы этого сами не ожидали, но случилось ровно наоборот. Оказалось, что проникнуть в сердце креативному слушателю там можно. Посыл русской группы на английском языке они услышали и расшифровали. И это стало сигналом, что с таким заходом и нужно туда идти.
- Креативная публика в России в меньшинстве. Подозреваю, что на Западе ситуация немногим лучше. Ты всерьез полагаешь, что зайти на их рынок можно без опоры на массовый сегмент?
- Мы идем двумя путями. Не будем отказываться от продвижения на творческих фестивалях, продолжая снимать неоднозначные глубокомысленные клипы. При этом начинаем запускать синглы и осваивать более традиционную аудиторию. У нас есть так называемые агенты влияния в Лондоне и Америке. Поначалу это были люди только из эмигрантской среды, но теперь есть и англоязычные в чистом виде. Ряд вещей мы уже показывали, кое-что крутилось на радио в некоторых штатах, что-то просто слушается в авто наших друзей. Реакция очень хорошая. Для кого-то это покажется безумием, ну и пусть.
- Так что у тебя с патриотизмом? Сознайся, что все-таки подумываешь свалить.
- А разве не патриотично, когда русские люди у себя на родине в Нижнем Новгороде записали песню, и клипу на нее стоя аплодируют американцы? Я уж не знаю, что может быть патриотичнее.
- Патриотичнее было бы снять клип на русскоязычную песню и достучаться до западного человека. Слабо?
- Зачем же стиль через колено ломать? Поют же русские итальянскую оперу на итальянском языке. Есть примеры тенора Ларина и баритона Чернова, которые всю жизнь пели в Ла Скала. Надо проще смотреть на эти вещи. Если музыкант воспитан в определенной музыкальной среде, он может спокойно в ней двигаться, а английский язык универсален. Я к музыке отношусь космополитично. Если она настоящая и качественная, если идет от сердца, она не имеет границ. Русские люди вполне могут создавать проекты уровня Pink Floyd. Просто рынок и политика пока сложились так, что мы этого не делаем.
- А еще русские подозрительно относятся к Западу, но при этом не отказывают себе в удовольствии и гордости, когда какой-то наш продукт или технология пользуются там спросом? Вы тоже боретесь с сырьевым статусом страны?
- (отвечает на полном серьезе, на троллинг не ведется) Я считаю, что аналогия самая прямая. Единственное – в России не налажена индустрия музыки, продаваемой на Запад. Поэтому любые экспортные проекты – это штучный товар, примеры подвижничества и безумства. Мне кажется, в ближайшее время начнут пробиваться наши молодые группы. Помните, как когда-то произошло в Швеции с ABBA?
- Нормальные такие амбиции… Пожалуй, вас вряд ли устраивает достигнутый промежуточный успех. Но многие музыканты в России, а тем более в Нижнем Новгороде или Сочи были бы рады и этому. Но как? Как вы прорубили окно?
- Первое – ни к чему нельзя приспосабливаться. Если тебя кто-то прогибает, уговаривает измениться под его рынок, под новую тенденцию - ни в коем случае! Дело в том, что самое горячее мгновенно становится немодным, а по-настоящему модным может быть только то, что делаешь от сердца и от желания. Не подстраиваться, не пытаться расшифровать формулу хита, не вычислять тенденцию. Главные критерии – свобода в написании вещи, свобода самовыражения и обязательно мелодизм. Если вещь делается и записывается легко, это тоже хороший признак, что она «полетит». И еще необходима глубина - я ее называю идеологичностью. Ты должен быть осознанным, понимать, что посылаешь людям. Возвращаясь к началу разговора, креативная публика на Западе это очень хорошо чувствует. И я уверен, что настоящие русские, которые много читают и образованны, как раз этим и сильны. Они способны наполнить западного слушателя новым смыслом.
- Ты ведь сказал, что Sky Fashion фундаментально ориентированы на западный рынок. То есть все равно есть определенный расчет. Где ж тут свобода?
- Расчет только на уровне близких нам примеров. Существует какой-то относительно популярный западный проект, и он мне нравится. Вот у него я что-то подсматриваю, но глобально за тенденциями в музыке не слежу. Я в это вообще не лезу, потому что отвлекает.
- Кто же эти отдельные ориентиры для тебя, для авторов и аранжировщиков материала?
- Если говорить о базовых вдохновителях, то отправной точкой стали классики арт-рока и прогрессива, такие как King Crimson и молодые Pink Floyd. Есть и такие, казалось бы, странные группы как Moody Blues, у которой я взял кое-что в плане вокала. С другой стороны, на эту арт-матрицу накладывается более модная и понятная музыка, бэнды новой волны 80-х и 90-х годов, например A-HA и Depeche Mode. Такой замес дает нечто третье, но прямых аналогий при этом слушатель может и не заметить. Правда, многие говорят, что в нашей музыке есть отголоски, что она что-то напоминает. Но большинство не может припомнить, что именно. И это правильное ощущение.
- Если теперь готовите живую программу, значит в студийных рамках стало тесновато. А меня вот что интересует: судя по знакомым лицам, живой состав почти полностью состоит из нижегородцев, так почему сразу не из москвичей или музыкантов оттуда, куда ты прорываешься?
- В свое время после активных переездов (Эдуард работает в сфере PR и выборных технологий, - прим. ред.) я сам зафиксировался на родине, в родном городе. Почему-то изначально был уверен, что состав будет местным, и моя земля даст мне нужное количество энергии. Не думаю, что, собрав столичных или западных музыкантов, получил бы быстрый и качественный результат. Важно чувствовать энергию своей земли, и чтобы играющий состав тоже был пропитан проектом наравне с тобой.
- Допустим, The Sky Fashion достигают успеха там, куда нацелились. А возможно ли с вашей музыкой добиться того же здесь, в России?
- Здесь аудитория чуть поуже, но слушатель существует, и мы это чувствуем. Небольшая армия поклонников уже есть. Если честно, для меня западное и российское направление сливаются, и есть ощущение, как-будто это единое целое. Разница будет только в сроках. Кстати, не исключаю вариантов русскоязычных песен, хотя и не всех. Будем решать этот вопрос между собой.
- В студийном варианте вы звучали электронно и местами, я бы даже сказал, попсово. Сейчас пришли живые музыканты, люди с роковым бэкграундом. Не боишься творческой каши внутри коллектива, резкого стилистического перехода и когнитивного диссонанса у слушателей?
- Нет, не боюсь, хотя и понимаю, что это сложно. Мы оставляем лучшее из наработанного и вводим живые инструменты. Проект напрашивается на большую эмоциональность, на энергию некоторого надрыва, "стона души". Безусловно, на этом уровне требуется живое исполнение и живая запись, плотная ритм-секция и гитарность. Получается хороший западный автомобильный поп, но он все же на грани рока.
- Как я понял, средства на запись и съемки клипов вы берете из собственных карманов, и при этом пытаетесь задействовать инструменты краудфандинга. А почему не получается сразу найти серьезные деньги в Нижнем Новгороде? Здесь ведь немало богатых людей.
- Дома мы вообще пока полуподпольные. Сейчас ищем бюджет на новый клип "Back To Life" – его съемки намечены в красивейших местах Крыма. Парадокс в том, что инвесторов проще найти в Сочи, где снимался "Melancholic Park", где живут авторы клипа и где нас лучше знают. Инвесторы появлялись и соскакивали, в том числе и здесь. Для них англоязычный проект сложен, имеет слишком дальний горизонт и много различных рисков. Есть даже такой интересный факт: несколько довольно известных московских продюсеров, которые ни разу не взяли нас в раскрутку, при этом слушают Sky Fashion просто для себя. То есть в России мы попадаем в такую странную нишу элитарной музыки не для всех, а вкладывать деньги в это никто не решается. Поэтому до сих пор все наши успехи – исключительно собственная удача.
- Вам придется ломать эту тенденцию. Как это сделать?
- Рынок у них и у нас заметно отличается. В западных условиях надо постоянно накапливать поклонников через просмотры, лайки и прочее. В Америке за этим внимательно следят, и рынок более математичен. Если ты накапливаешь популярность, на тебя по-честному выходят лейблы и продюсеры. В России же помогает только максимальная публичность, даже порой в ущерб деньгам. Выступления, интервью и все то, что создает молву, косвенно капитализирует проект.
- Как считаешь, где та точка роста, на которой вы сможете зацепиться за западный и российский рынки?
- Во-первых, это произойдет, если нам удастся повторить успех с новым клипом. Выстрелит "Back To Life", снова возьмет несколько номинаций в разных странах – это будет очень серьезный прецедент. Второе – один из наших клипов, а их будет несколько, набирает необходимое количество просмотров. Третье – встраивание в концертно-фестивальную структуру Штатов. С ними проще разговаривать. В Нью-Йорке коллеги нас уже готовы свести с одной дамой, которая не просто «выставляет» группы, но и является организатором двух музыкальных фестивалей.
- Когда можно ожидать главного рывка, вашего выхода на оперативный простор?
- Я вижу это уже в самое ближайшее время. Как подсказывает интуиция, в этом году начинается разгон, и следующий год будет очень хорошим. Мы относимся к этому уже как к кампании по продвижению.
P.S. Сегодня наши земляки готовятся к съемкам сразу трех клипов на ранее написанные песни. "Back To Life", которой пророчат не меньший успех, чем был у "Melancholic Park", обрастет визуализацией, благодаря красотам Крыма. "Ozone" будет снят в Нижнем Новгороде, а "The Fall In Atlantis" уже в работе у московских друзей группы. Параллельно идет репетиционный процесс уже полностью живого коллектива, а в студии Алексея Мальченкова сочиняется абсолютно новый материал.
