Все имена и сходства с известными людьми вымышлены. Описанные события являются лишь плодом воспаленных фантазий автора.
Александр Угрюмов никогда не опаздывал на важные собрания, но в этот раз все было настроено против него. Голоса из радиобудильника в этот пасмурный день оказались на редкость тихими, кофеварка наотрез отказалась делать привычный капучино, любимый ротвейлер Джесси долго искал ключи от загородного коттеджа, а вконец обезумевшие и обнаглевшие жители города Н. не пропускали его мерседес, оборудованный светомузыкой. Александр зашел в одну из комнат администрации, в которой уже шло живое обсуждение. Появление Угрюмова заставило голоса притихнуть, как будто вошедший с порога должен был сказать что-то важное, но кроме кряхтения от Александра ничего не доносилось, поэтому дискуссия продолжилась.
- Ну что тогда? Шумно это всё получается! Опростоволосимся, ребят, – возвращается к беседе Александр Крылов. Он неожиданно для себя и всех присутствующих в комнате стал председателем этого консилиума, хотя приходил, чтобы вздремнуть и поиграть на айфоне.
- Ну, я уже сказал! Посмотрите на другие города У. и Ч. Ну и выбирайте, что вам больше нравится. Чтобы как в У.? Всё валим на православных, закрываем и неделю терпим? Или как в Ч.? Позволяем, а потом получаем по башке из М.? Вы как хотите, но я ссориться с М. не хочу, - судя по реакции окружающих, этот постулат Олег Воронин произносил уже тысячу раз.
- Олеж, - любовно отвечает Крылов, будто снисходительно поучая сказавшего глупость сына - все в курсе про твою М. Вроде решили же, что будем отменять. У нас сейчас два вопроса: найти четкие и внятные причины отмены, а потом придумать способ.
Все отчего-то снова уставились на Угрюмова, и он даже нервно заёрзал на стуле, пытаясь, видимо, отыскать оба ответа известным лишь ему одному способом. Не придумав ничего путного, Угрюмов решил изобразить великого мыслителя, который с кондачка ни один вопрос не решает, – Давайте посмотрим, что мы имеем? У нас есть полная почта жалоб из М. от Дмитрия Балдео, одну из них я с собой взял, - все вдоволь наухмылялись дикости фамилии православного активиста, - Дальше, мы сами все в СМИ пошумели, но ожидаемого отклика не получили. Леночка, ты пожарку в «Било» проверяла?
- Да, Александр Борисович. Ничего не нашли, даже треугольное ведро с лопатой в правильном месте висят, – секретарь Лена заметно нервничала, так как ее предшественница, уволенная два дня назад, предупредила, что плохих новостей начальство не любит и гонцов не щадит.
- Да ну к черту, клуб подставлять. Будет как с «Нептуном», потом продать никому не сможем, - с недовольством отозвался Воронин, - а концертники кто?
- Лёнька привозит. С лета ему говорим, ну не надо! Ну не надо! Ладно, хоть согласился после выборов их привозить, но парень не очень сговорчивый, - устало произнес Крылов, - может денег предложим? И там, не знаю, по техническим причинам, аппаратура коротнула, или еще чего, а деньги за билеты пусть возвращают, и сверху ему еще немного дадим.
- Поздно, - хрипло и утробно произнес Угрюмов, - они уже едут! Леночка, напомни, как группа точно называется?
- Каннибал Корпс, - с диким акцентом выдавила секретарь.
- И как это переводится?
- Ну, это что-то с «молчанием ягнят» связано, наверно. Там этот, Ганнибал был. Ну а «корпс» - корпус, наверное? – быстро нашелся Крылов, гордясь инязовским образованием.
- Ганнибал – это прадед Пушкина, - вставил эрудированный Угрюмов – а каннибалы вроде людей едят.
- Корпус поедателей людей? Фу, мерзость какая! – поёжился Воронин – что там народ может любить? Слушайте, может там людей немного набирается? Может не отменять? Сколько билетов продано?
- Почти все – отрапортовала Лена, вновь забыв о пагубной привычке предшественницы.
- Такс, ну это уже что-то, давайте послушаем, что они там поют. Саша, вон, английский знает, разберемся, может, зацепим что-нибудь, - сказал Угрюмов.
Лена подошла к компьютеру, скачала одну из композиций и сделала звук погромче. Помещение мгновенно наполнилось тяжелыми гитарными риффами и демоническим гроулом солиста Cannibal Corpse. Задрожали стекла, стоящие в углу цветы начали темнеть, а воробей, мирно клевавший хлеб из милой оконной кормушки Угрюмова, в ужасе сорвался с места, оставив несколько черно-белых пятен на карнизе. Барабанные перепонки присутствовавших уже начали было лопаться, как Лена спасла всех, героически нажав на «стоп». На пару минут в комнате воцарилась гоголевская тишина, как будто только что каждому был нанесен сильный удар тупым предметом по голове. Торжество вакуума нарушил Угрюмов, который начал шуршать бумагами в поисках той самой жалобы из М. от Балдео. Откашлявшись, Александр прочитал письмо вслух:
«Не от своего имени, а во имя всевышнего, призываю вас сделать всё возможное для отмены невообразимого проявления богохульства на нашей святой земле. Дело в том, что в ваш город направляется группа «Труп каннибала», дабы осквернить и оскорбить чувства всех верующих людей, воздав славу сатане. Строки их ужасных композиций исполнены насилием, кровью и смрадом. Не смейте допускать подобное мракобесие, в ином случае все вы будете гореть в геенне огненной. С миром и любовью ваш, Дмитрий Балдео.»
- Леночка, распечатайте-ка нам какой-нибудь текст этого кошмара, - прошептал Воронин, еще не отогнавший все впечатления от музыки и письма.
Боясь вновь оглушить собравшихся почтенных особ какой-нибудь неожиданностью, Лена трясущимися руками потянулась к компьютеру. На мгновение всем почудилось, что даже принтер поперхнулся от печатаемого текста, а Угрюмов в ту же секунду поймал себя на мысли, что звуки печатающего принтера – это самое приятное, что он слушал за неделю. Лена протянула еще теплый листок Крылову. Крылов долго медитировал над первой строчкой композиции под названием «Hatchet to the head».
- Скалл фрагментс а флаинг фру зе эир. Брейнс энд блад скатерд джаст эбаут эвриуэа, - морща лоб, прошептал Крылов.
- Лена, вы же должны английский знать! Мы же вас с этим брали! – спас Крылова Воронин.
Секретарь на несколько секунд закрыла глаза, чтобы прямо перед собой увидеть раскрытый на нужной странице англо-русский словарь, волшебно парящий в воздухе. Однако вместо него парил листок резюме с гаденьким словом «Intermediate» в графе «английский язык». Воронин понял безвыходность ситуации и решил сделать то, что у него получается лучше всего, а именно – дать указания.
- Так, ясно все с вами, Елена. Отправляйте к переводчикам, пусть срочно все сделают. Бюджет выделим – не проблема, а то буду перед камерами выступать и в лужу сяду, - подытоживает Воронин под одобрительные кивки Крылова и Угрюмова.
- Вроде стало понятно, что это какая-то жесть. Но у нас «Кровосток» выступали, там темы тоже будь здоров, у меня сын слушает, включал пару раз, - продолжил Воронин, прокрутив в голове пару забористых виршей от отечественных рэперов.
- Так эти из Америки же! – зажегся, как лампочка, Угрюмов, открывая страницу Википедии, - ну это ни в какие ворота не лезет. Нет бы к нам что-нибудь путное приезжало, так тут, блин, отбросы всякие. Ну, явно же пропаганда какая-то обнаженная, дескать, нам ничего такого не надо, а вы захлебнитесь. Издеваются, черти. Стопудово че-нить про Украину будут говорить, не дай Бог, влетит же по первое число. Все, короче, пофиг! Олежек, Пиши этому Лёньке, что мы запрещаем концерт, пусть выкручивается, как хочет, а если откажется, то мало не покажется!
Воронин усмехнулся внезапному стихотворному залпу Угрюмова и с пробудившейся патриотической гордостью начал набирать номер организатора. Однако диалог с Лёнькой не задался. Это стало понятно по испуганному выражению лица Воронина, будто он только что перерезал неверный провод часового механизма бомбы замедленного действия. Правда, довольно быстро испуг сменился гневом. В трубку посыпались изысканные ругательства, пришедшие прямиком из начала девяностых.
- Да кто тебе это сказал!? Это я тебе говорю! Ты меня слушай и делай! Мне все равно, с кем ты там договаривался и кто тебя покрывает! – закончил словесную экзекуцию Воронин, картинно недослушав бессвязные вопли, доносящиеся из выключаемого телефона.
- Чего он там? – по-отечески спросил Крылов, одарив Воронина добрым взглядом.
- С МВД он, сволочь, договорился! С Палашовым он договорился! С президентом он не договорился?! Шельмец!
- Так, успокойся! Давай подумаем, какие ресурсы у нас еще есть? – бросился успокаивать буйствующего товарища Угрюмов – а то мы тут кричим, а время поджимает. Думал, за час управимся, а уже четвертый идет.
- Ну, есть один вариант, но он шумный достаточно – почесывая щетину, произнес Крылов – я, когда эту, кхе-кхе, музыку послушал, мне он сразу в голову пришел. Такую музыку же только наркоши отъявленные слушают, вот и зарядим туда ФСКН! М?
В животах присутствующих в комнате взлетела стайка самых красивых бабочек. Возникло долгожданное ощущение сложившегося паззла, на котором ярко и контрастно изображены три богатыря в сияющих доспехах, только что отвесившие треклятым недругам увесистых тумаков. После сладостного обсасывания этой идеи в своих головах, собравшиеся сделали нужный звонок, широко друг другу улыбнулись, пожали руки и отправились по домам рассказывать о прогнивших западных ценностях любимым женам. Леночка, оглушенная своим первым опытом подобных совещаний, нервно уничтожала банан у себя в приемной. Перед самым уходом ей пришло письмо со сделанным на скорую руку переводом песни «Hatched to the head».
«Фрагменты черепа разлетаются в воздухе. Мозги и кровь рассеялись повсюду… Топор в башку. Топор в башку. Топор в башку.» (с)
