Анна Балтина – очень хрупкая девушка. Кто поверит, что еще четыре месяца назад федеральные СМИ её представляли чуть ли не как Жанну д' Арк, которая в числе тысяч екатеринбуржцев мужественно защищала сквер у театра драмы. Нижегородцы смотрели на те события с ужасом, находя в этом конфликте знакомые детали: зеленая зона, будущий храм, жесткий административный ресурс. В запутанную историю тогда вмешался президент, фактически остановив конфликт в градусе от точки кипения.
В середине сентября Анна приехала в Нижний Новгород, чтобы принять участие в лектории "Развитие городской среды", который организовал институт урбанистики нашего города. "Нижний сейчас" решил не упускать момент и задал ей вопросы о политике во всех смыслах этого слова: зелёной, церковной, общероссийской. И вот что из этого получилось.
- Анна, признаюсь, раньше я ничего про вас не слышал, поэтому перед нашим интервью, открыл ноутбук и начал гуглить. Интернет выдал сразу несколько вариантов: на Урале вас называют администратором группы "Парки и скверы Екатеринбурга", общественным деятелем, политиком и даже лидером протестов. Скажите, кто же вы на самом деле есть? Как вас правильно представить?
- Правильный ответ один: я соорганизатор группы "Парки и скверы". Так называется сообщество активных граждан, которым небезразличны зеленые зоны нашего города. Это не моя профессия, это гражданская позиция, если хотите. А вообще я преподаватель детского хора — вот моя основная сфера деятельности. Но работа мне не мешает заниматься и другими вещами: организацией культурных мероприятий, субботников.
- Хор — это всегда многоголосие. Как получилось так, что в общественном потоке децибелов вам выпала сольная партия?
В июне 2019 года Анну Балтину оштрафовали за публикацию в соцсетях, где она предложила прогуляться в сквере у драмтеатра. Пост набрал 15 лайков и.... 20 тысяч рублей судебных санкций. Фото: ИА "Студия-41"
- Это получилось не специально. И не сейчас. Это давняя тема, которая меня мучила, где-то с 2011 года. Оказалось, что застройка зеленых зон не одну меня волнует. Все же хотят жить счастливо в комфортном городе, где есть чем подышать, где есть места для этого. Но общество так устроено, в том числе активистское сообщество, что должен быть выразитель мысли, некий рупор. Как только ты начинаешь выражать свои мысли вслух - ты становишься публичным. Поверьте, я не специально. Тебе могут позвонить с утра из СМИ и спросить: "Каково ваше мнение по такому-то вопросу?". И ты должен быть готов не только ответить, но и нести ответственность за свои слова. Потому что можно просто говорить про парки, а можно и сесть в тюрьму за свои убеждения, к сожалению. Например, если кому-то покажется, что ты оскорбил чувства верующих, которые хотят видеть в парке церковь. Это я тоже понимаю.
- Жаль, что никто не боится оскорбить чувства астматиков. Но вернусь к Интернету и вашим характеристикам. Вот я даже выписал себе в блокнотик: «грантополучатель Госдепа». Мол, раскачивает обстановку в Екатеринбурге, работает под прикрытием детского хора, готовит страну к майдану. Как думаете, почему именно такие формулировки?
- Я не знаю, это не у меня надо спрашивать (грустно улыбается — прим. ИА "Нижний сейчас"). Ну вот сделали из меня такую «пугалку», чтобы людей пугать: "Смотрите, она враг народа". Это любимый приём для манипуляции теми, кто до сих пор смотрит телевизор и верит всему тому, что там говорят. Особенно это касается людей, которые не читают Интернет. А по
Противостояние на "Драме". Фото: Алексея Владыки.
поводу майдана… Разве мы его раскачали? Это же до какого состояния власти с олигархами довели людей, что те вышли на улицу из-за сквера?! Майдан же — это про политику, а в Екатеринбурге было другое. Люди защищали свое любимое место для прогулок в центре города. С ними никто толком не разговаривал, никто не пытался объяснить, договориться, убедить.
-Анна, согласитесь, что зеленая тема – относительно новый для нас "аллерген". Ну сколько ему лет? Десять, не больше. Я не помню, чтобы в конце 90-х или в начале 2000-х люди так переживали за парки. Мы стали больше любить природу? Или это просто исчезающая ценность?
-Понимаете, в 90-х было не до того. Зарплату не платили, заводы и конструкторские бюро стояли. Думали только об одном: где заработать? А сейчас ситуация выходит на новый качественный уровень. Помните, про естественные потребности пирамиды Маслоу? Людям хочется не только есть, им хочется выйти погулять в парк. Вот вам зачем парки?
- Мне? Чтобы дышать.
- Дышать, так. Или, например, для культурного времяпрепровождения. Люди понимают, что им некомфортно жить в смоге, от этого зависит их физическое и душевное, а не духовное состояние.
- И вот по дороге к храму мы с вами вышли к теме Русской православной церкви. С кем сейчас не поговоришь про церковную застройку парков, все, как правило, издалека начинают: "Я не против РПЦ, - говорят люди, - сами мы верующие. Но…". И далее следует обоснование, почему не надо застраивать зелёные зоны. Люди ссылаются на конкретные законы, нормативные акты, по которым этого действительно нельзя делать, на мнения местных жителей. Но прямо сказать о нарушении мы уже боимся: могут и дело "пришить". У вас в Екатеринбурге тоже так?
- Я не могу сказать за всех. Но страх оскорбить своим мнением "чувства" верующих есть. Вот вы говорите про РПЦ… Знаете, Русская православная церковь, так же как и власть, не монолитна, она не однородна. Там тоже многоголосие.
А проблема – общероссийская. Когда мы слышим, что РПЦ "вырубает" парки, это всё про нашу реальность. Зайдите в Яндекс, наберите "застройка парков". И вывалится внушительная подборка городов, где зеленые зоны застраиваются РПЦ.
- Я одного не могу понять. Ну хочется строить церковь – стройте, парки-то зачем трогать? В самой большой на планете стране места хватит всем. Есть ли у вас объяснение этому "крестовому походу?
- Где же им еще строить? Зеленые зоны ведь не защищены, их легче всего освоить. Ведь самые лакомые куски поделили в 90-х между крупными игроками, и сейчас, чтобы получить хорошую территорию под застройку, надо договариваться. Насчет парков – всё намного легче. Можно провести тихой сапой общественные слушания, и - вот тебе перевод земли. Было общественное назначение — стала религиозная застройка. Так рождается конфликт, потому что зелени становится меньше, а церквей больше. И горожане, как показала практика, этому не рады.
РПЦ в глубоком кризисе – это многим понятно. Знаете, для меня сейчас церковь хуже армии. Потому что если ты сейчас думаешь не так, как они, - то ты против Бога. Если ты против строительства церкви даже там, где она строится вопреки закону и здравому смыслу, то ты подвергаешься анафеме.
- Так это же разные вещи: вера в бога и епархиальное управление по имущественным вопросам. Если упростить: я могу любить колбасу, но быть при этом быть несогласным со строительством мясокомбината в своём дворе.
- Это вы понимаете, а они – нет. Некоторые священнослужители называют себя воинами. Получается борьба со своими, так как жители, которые защищают парк, - как раз верующие. Причина этого конфликта, как мне кажется, в том, что общество не смогло отрефлексировать события 30-х годов прошлого века. У нас в Екатеринбурге в этот период были разрушены 8 храмов. И все понимают, что это плохо, что это трагедия для города. Но почему церковники переносят свою злость на нынешнее поколение, почему объявляют нас врагами?! Меня прямым текстом обвиняли, что я чуть ли не Анна Бычкова, которая в своё время разрушила эти 8 храмов. Чуть ли не Антихристом называют. Я тоже верующая, но никто не говорит, что мои чувства таким образом оскорбили. Самое ужасное, что это не игра, они действительно так думают. Хочу, чтобы настало то время, когда они поймут, что вера – это не про войну, это про любовь.
- В нашей Конституции написано, что Россия – это страна равных возможностей. В том числе и в религиозном пространстве. Проявляют ли интерес к зеленым зонам другие конфессии?
По Конституции Церковь отделена от государства, а по жизни - неотделима. Фото: "Ведомости Нижегородской епархии"
- Вы знаете, у нас очень активизировались мусульмане. Вероятно, они задали себе вопрос: РПЦ очень активна в этом поле, им позволено пятое-десятое, а что же мы? А им десятки лет не дают построить в центре Екатеринбурга мечеть. Там запутанная история: сначала землю выделили, потом забрали. После истории с "Драмой" у них с властью пошел диалог, и это хорошо. Почему, собственно, одним всё, другим ничего?
Была резонансная история с буддистом: человек ушел в горы и построил там буддийский храм. Сказали – незаконно, надо сносить. Ситуации разные, а вывод один: то, что позволено в России РПЦ, не позволено больше ни одной традиционной конфессии. А всё почему? Потому что она срослась с властью, это почти единый организм. Отсюда и все её преференции.
- Анна, а вы в политику не собираетесь? Все эти вещи, о которых мы сейчас говорим, они ведь в первую очередь не про парки. Проблема в другом, и решать её надо не в плоскости экологии.
- В политику? Подумываю. У нас благодаря ситуации в сквере, люди, которые раньше вообще не смотрели трансляции заседания думы, вдруг начали их смотреть. Кто-то впервые увидел своего депутата, услышал то, что говорит этот депутат. И у многих пришло понимание: ребята, мы тонем. Что-то не то происходит.
Нам постоянно твердят власти: свои интересы надо отстаивать законным путем. Хорошо, давайте так. Конечно, лучше это делать не в одиночку, нужно чтобы за тобой было сильное сообщество. Оно есть, но однозначного решения – ввязываться во всё это или не стоит – пока нет.
- Наверное, представители оппозиции вас уже звали под свои знамёна? Дескать, давайте с нами? Или вы для них слишком радикальны?
- Они только начали проявлять активность. Пока обозначились "Яблоко" и люди от Навального. Остальные все такие "ручные"… У них, мне кажется, и своего мнения-то нет. Вот президент высказался по скверу, что надо людей спросить, и все тут же "сменили пластинку". Кардинально по-другому заговорили. Если раньше они утверждали: "Вопрос решён – голосуем". А как всё переломилось: "Ой, вопрос не решен". Смешно же! Политика есть, а политиков нет.
- Вы думаете, в Нижнем Новгороде иначе? У нас тоже почти все строем ходят. Но я всё-таки про политику. Раз она есть, значит, вы должны её чувствовать на себе. Вас давят? Звонят директору с требованием унять Анну Балтину?
- Нет, мне, на самом деле повезло с руководителем. Были ситуации, когда, действительно, звонили, но репрессивных мер пока не применяли. Просто было противное давление – неявное. Но она меня предупредила, что если на неё надавят, то не сможет меня защитить. Я к этому готова.
- Анна, не могу не спросить вас о нашем городе. Как он вам? Что вы знали о нём до приезда?
- Нижний Новгород не очень хорошо знаю, я во второй раз у вас, но визиты все по делу. Могу сказать: город активный, живой, очень красивый!
Сквер на Прыгунова: с крестом, но без церкви. Фото Владимира Курылёва.
Я была в сквере на Прыгунова. Это конечно полный абсурд. Это похоже на завоевание одних туземцев другими, простите за прямоту. Какой-то умный и талантливый бог-демиург в 20 веке построил удобный зеленый, с дворцами и статуями, со школами, садиками «термитник» и запустил туда «термитов», чтобы они работали на заводе - гиганте. Они верили, любили, строили, честно трудились на нём. Сейчас того бога уж нет и цивилизация не та. Не тот уже и завод. Но дело в том, что «термиты» привыкли, это их дом, это их жизнь. Им почему-то в спальном микрорайоне причиняют духовность, а это элементарно тесно и шумно и будет точно некрасиво. Они бы и рады верить, но так чтобы - в добро и любовь, без насилия.
А если в целом про город, то вам повезло с реками и ландшафтами и, конечно, на менталитет это накладывает отпечаток. Екатеринбург – это абсолютно жесткий город, у нас всё более брутально.
- То есть нижегородцы – мягкие?
- А как же! У нас очень много столкновений из-за плотной застройки, из-за дефицита воды (жители Екатеринбурга защищали Городской пруд от застройки), очень много рабочих районов - это все в комплексе рассматривать нужно. Екатеринбург – город-миллионник с большими амбициями, которые нужно реализовывать. А чтобы их реализовывать — нужно насилие. Потом у нас ярко выраженный олигархат, он хочет выстраивать свои порядки. Вот тут он заработал, а тут потратил - тот же храм решил построить. Промышленный край, что вы хотите? И лозунг "Мы оплот всей страны", а вы живёте, такие, у речки, у вас тут всё проще и просторнее (смеется – прим. ИА "Нижний сейчас"). Вот вам и характеры.
- И что вы нам посоветуете с таким мягким характером? Как жить в мире и при этом отстаивать свои интересы? Задам вопрос с наивностью второклассника Саши: есть компромисс, который устроит всех: и тех, кто хочет построить церковь, и тех, кто сохранить парк?
- А вы, вот, правы про наивность! Нужно снимать всю эту накипь и выходить из конфликта. Почему мы должны бороться за элементарные вещи: спать, гулять, дышать, есть? Это же базовые потребности человека, с которыми он сможет выжить. И работать лучше тоже будет.
С наивностью второклассника Саши мы должны себе задать вопрос: нам нужно качество или количество? Зачем нам нужно строить 100 храмов и почему не посадить 100 парков? Что изменится, если мы всё-таки построим их? Конечно, епархия скажет что-то про духовность. Ну так вы, уважаемые священники, найдите такую аргументацию, чтобы не вы людей уговаривали, а они вас! Чтобы пришли в епархию и сказали: давайте!
Надо прекращать это насилие и поток вранья. Я понимаю, что власть должна быть сильной, она не должна проигрывать. Но тогда не надо создавать заведомо проигрышные ситуации. Ведь у нас в сквере все были настоящие. А те, кто стоял по ту сторону баррикад, их привозили автобусами. Вот оно, насилие! Столичных звезд за деньги выписывали. Потратили миллиарды на пропаганду, в том числе черный пиар. Это разве духовность?! Нет. Поэтому надо сначала услышать себя, чего мы хотим, а потом услышать другого. Диалог – вот чего нам не хватает. А пока мы говорим в пустоту.
Заглавное фото ИА "Нижний сейчас"
Куём скрепы: грозит ли Нижнему сценарий национально-религиозного противостояния?
